Перекрёстки времени[СИ] - Марина Казанцева

Без слов Гонда пошёл на посадку, выбрав для этого единственное местечко, которое успел высмотреть среди утонувших во мраке скал. Тесная расщелина в стене. Ниже - узкое дно каньона, забитого ледяными осколками.

Негде примоститься! Некуда поставить ноги! Что за место?! Это просто вертикальная дыра, оставшаяся после отколовшегося куска скалы! Небольшое углубление внутрь монолита, узкой щелью уходящее наверх и так же вниз! Тут мог бы забиться в поисках убежища горный козёл, но никак не группа из семи человек! Что задумал Гонда?!

Учитель первым пошёл на посадку - впорхнул в дыру, как-то развернулся и превратился в человека. Ноги его едва держались на двух противоположных выступах, а далее вниз уходили почти вертикальные края расщелины. Туда поместилась сетка с яйцами, заклинив собой узкое пространство.

Гонда кратко мотнул головой себе на плечо, потому что разговаривать под оглушительные раскаты догоняющих друг друга громов было невозможно. Тогда сорока-Валандер без слов пошёл на посадку на плечо товарища. Одной рукой Гонда держался за стену, другой принял груз у зоолога и опустил его туда же - на первую сетку. Валандер не превратился в человека, а примостился на плече у друга, прижавшись боком к его голове. На оставшееся место уже шла на посадку другая птица, отдавая груз командиру. И вот уже в тесной расщелине, уперев руки в края, стоит человек, на плечах и руках которого сидят птицы, а ногами он умудряется придерживать сетки с опаловыми яйцами.

Шёл час за часом, а буря никак не прекращалась. Сильные порывы ветра проносились мимо ненадёжного убежища. Сидя на руке Магируса, вцепившись коготками в плотную кожу его тулупа, Лён явно ощущал дрожь, одолевающую учителя - тот устал, по-человечески измотался. Он не мог превратиться в птицу, чтобы прикорнуть на сетках с яйцами - те держались только за счет того, что Гонда придерживал груз ногами. Как бы помочь ему, как бы сменить? Это невозможно - в тесной щели негде повернуться двоим людям. Единственно доступно только ждать конца бури. Но собирается ли она заканчиваться вообще?!

Он мучительно искал в себе слова эльфийской песни, пытался найти контакт с бешеной стихией. Ничего, молчание внутри. Полный отказ в повиновении.

Внезапно сорока что-то прострекотала - не разобрать, что именно. Но Магирус опустил глаза и посмотрел вниз - на дно каньона, которое было метрах в ста под ногами.

Сильная, кипучая струя воды пробилась по узкому дну, прямо поверх ледовых глыб. Уровень воды поднимался с каждой минутой - стремительно и страшно. Откуда-то шла волна, неся в себе нерастопленные ледяные глыбы - те сталкивались в водовороте и производили дикий грохот, сравнимый с громовыми раскатами. А небо неожиданно разразилось мощным ливнем, хлещущим сразу во все стороны - ледяные струи пересекались и разлетались фейерверком. В воздухе творилась какофония. Вода в потоке мгновенно поднялась, вот ледяной поток уже почти у нижнего края расщелины. Ещё чуть-чуть, и собьёт ноги Магируса, вынесет сетки в этот мощный поток, а вместе с ним человека и беспомощных птиц.

Вся группа промокла насквозь, и вода мгновенно схватывалась льдом на одежде учителя, на перьях птиц. На плече учителя жалобно всхлипнула маленькая лёгонькая трясогузочка.

Отчаяние овладело Лёном - такое сильное, что его словно перекрутила страшная и неумолимая сила. Смерть была так близко - гибель тех, кто был ему небезразличен, кого он любил. Все эти люди дороги ему. Это товарищи, братья, дивоярцы.

- Стой! - хрипло обронил Гонда, когда с его руки, дрожащей от напряжения и усталости, сорвался серой молнией сокол и ринулся, как безумный, под сплошные стрелы ливня. Его тут же сбило, перевернуло, бросило в сторону и унесло прочь с глаз.

Все потрясённо молчали. Это первая смерть на их глазах. Что будет с остальными? Ещё немного, всего чуть-чуть.

Чудовище, чудовище! Проклятая Планета Бурь! Убийца, стихия-монстр! Остановись, вражина! Замолкни, подлый ураган!

Земля и небо смешались перед глазами. Его кидает, бьёт, швыряет в стены, в бешеный поток. Безумство смерти, последняя черта, порог, за которым тьма и неизвестность.

Что он кричит, зачем пытается спорить с мощью, у которой сорвало все заглушки?! Мёртвая сила одичалой планеты - она не слышит тебя, Румистэль!

Что за слова срываются с соколиного клюва, что за звуки издает его маленькое горло? Цепляясь онемевшими лапками за крохотный уступ, приникнув к ледяной стене над самым бешеным потоком, он что-то клекочет, закрыв глаза, чтобы не видеть близкой смерти. Насквозь мокрый, с проледеневшим оперением, он уже не полетит, а ливень хлещет и бьёт его, стараясь оторвать от ненадёжной опоры, и близко неизбежность - нет спасения!

Но что это? Стихия как будто утихает. Нет, всё так же идёт с небес, омрачённых тучами, сплошной поток воды, всё так же бурлит, клокочет и ворочает глыбы льда река. Сверкают молнии и гудят громы, но тише, медленнее, ленивее и глуше. Уже не рёв, а долгий гул заполняет пропасть. Схватывается и замедляется вода, несущаяся в узком русле. Гребни мощных волн, хаотично разбивающих друг друга, становятся вязкими, медленными и затихают, остановив движение, нацелив пенные гребни на обрушение в поток - застыли, как ледяные великаны. Растрёпанные копья дождя пронзают воздух - пронзают, пронзают и не могут двинуть с места, застыв, как картина. Разделяются на мелкие кусочки, словно бисер, и висят, подобно бусам, на невидимой нити. Далеко вверху ворочается и гудит гроза. Медленные молнии едва заметно прокладывают путь своим потокам, как будто рисуют огненными красками на мрачном холсте неба.

Промокший сокол отвалился от стены и упал спиной на неподвижно замерший поток - тот принял маленькое тело, чуть спружинив. Минуту-две птица хватала клювом воздух, словно никак не могла вдохнуть. Потом с усилием перевернулась, и вот на её месте оказался человек. Бледный, с блуждающими глазами, но живой! Он поднялся на дрожащие ноги, с него потекла вода и тут же застывала каплями в воздухе, никак не в состоянии упасть.

Тяжёлый тулуп, насквозь пропитанный водой, ледяными, трупными объятиями сжимал тело, и Лён сбросил его - тот застыл в воздухе, едва оторвался от руки, да так и остался висеть с растопыренными рукавами и распахнутыми полами. Ошеломлённое сознание никак не впитывало происходящее. Что это? Что вокруг?

Он протянул дрожащие пальцы к застывшему в воздухе, густом и вязком, к чему-то длинному, прозрачному, похожему на стекло. От прикосновения хрупкая полоса сломалась и разошлась кусками, а те медленно поплыли прочь. Лён провёл вокруг себя руками и расчистил место - потоки застывшего дождя улетали, словно в невесомости. Нет звуков, если не считать далёкого, низкого гула. Под ногами неровная поверхность водного потока, вспененного струями, с застывшими волнами и пышными гребнями поверх макушек. Он оказался словно в стеклянном лесу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});